Глаза Ракитник открыла относительно недавно, собственно, поэтому у неё в разгар дня был такой усталый, сонный вид. Кошка сидела на главной поляне, глупо смотря вперёд на глухой камень своим прозрачным взором, как будто пытаясь что-то просверлить в нём. К сожалению, эта воителница в детстве плохо практиковался в магии, да и глаза её не имели способности испепелять окружающие предметы, хотя сейчас это умение ой как пригодилось бы. Мысли были заняты разнообразными проклятиями и ругательными словами. Почему же? Всю ночь этой кошке не удавалось уснуть из-за непонятных звуков, доносившихся с улицы, если подобным образом возможно назвать открытую местность за пределами палатки воителей, и если, конечно, открытой местностью можно назвать поляну племени. По собственный дурости этот комок меха не смог после первого же шороха выйти наружу, чтобы поскорее обнаружить источник недомоганий и наконец-то вернуться к прекрасным сновидениям. Поэтому приходилось терпеть всё это несколько часов до самого восхода солнца, пока кое-кто из воителей не поднимется и не прогонит страшного шуршащего демона подальше от Ракитник. И, о Звёздные Предки, с первыми же лучами яркого светила проснулся похожий герой! И он вышел на главную поляну, и он избавил Ракитник от «бессонницы»! Воительница могла бы спать спокойно, но только один факт никак не мог помириться с её сознанием. «Это был котёнок» – пробурчал успевший полюбиться за пару секунд сна герой. В тот же миг Ракитник вскочила, чтобы сперва располосовать морду этому горе-спасителю за задетую гордость, а потом выкинуть мышеголового котёнка-полуночника в реку на территории Речного племени. Но соплеменники вовремя сумели образумить разъярённую вояку. Ракитник успокоилась, да и слепая злость на друга и несмышленого котёнка куда-то испарилась, уступив место самокритике. А после она уснул, тихо сопя в пустой палатке, ибо остальные кошачьи ушли по своим воинским делам. Теперь вам понятно происхождение такого ужасного вида?

Но ночь была далеко позади, настал день, солнце светит, птицы поют, а значит, в этот самый момент найдётся тот, кто решиться разрушить подобную идиллию. Ракитник уже приходила в себя, почти что убрав ночной конфуз из своей памяти. В голову начали поступать жизнерадостные мысли, в душе появилось желание прожить этот день спокойно, оставаясь в лагере. Перед глазами розовой дымкой плавно поплыли образы, нарисованные лёгкой акварелью. Сначала появилось розоватое солнце, за ним вереницей облака, были видны деревья и кустарники, сосны и ели, только на этот раз без своей привычной черноты. Интуиция подсказывала, что воображение воительницы рисует поляну племени Ветра: вот лёгким мазком обрисовалась палатка королев, рядом жилище старейшин, куча с добычей. Точнее сказать куча с тучей добычи. А рядом? Воительница среднего роста, в котором Ракитник сумела узнать саму себя. Подходит вальяжной походкой и ложится рядом с аппетитнейшим кроликом, в два раз больше любой кошки. Ракитник ненароком облизнулась, увидя, как воображаемая она поедает воображаемого кролика. Когда с трапезой было закончено, на мыслимую главную поляну потянулись воители. Они медленно подошли к самке и легко приземлились рядом с ней. Пасть расплылась в непонятной улыбке от подобного зрелища. Наклёвывается что-то интересное…

Но вдруг она быстро потрясла головой, в жалости отгоняя подобные мысли, боясь, что кто-нибудь сможет их прочитать. К слову, а кошки умеют читать?

Тёплое солнце ласкает своими лучами спины тех, кто проходит по земле. Ветерок смело играется длинными колосьями пшеницы, когда-то посеянной в этом месте Двуногими. Белоногие берёзки тихо шепчутся в своей светлой просторной рощице, балуя всех мимо проходящих прекрасным шелестом их молоденьких листочков. В небе витает запах свободы и атмосфера безграничного счастья, радость расползается по всему телу того, кто осмелится вдохнуть этот воздух. Божественные пения превосходных лесных маэстро – соловьёв, разлетается по всему лесу, когда-то давно населённую котами, величавших себя воителями.

А где это всё теперь?

Ракитник подняла свою голову и медленно, внимательно всматриваясь во все детали окружения, осмотрелась. Худые, ничем неприглядные деревья вдали, тусклые, совсем незаметные на фоне серого неба, загруженного тяжёлыми тучами, и светлым, отчасти грязным снегом. Живая природа угасала с каждым днём всё больше и больше, уступая место суровому сезону. Подумать только, это всего лишь начало уготовленных кем-то сверху испытаний, что следует пережить воителям в пору Голых Деревьев. Ракитник подавила вздох, казалось, голова тяжелела от подобных тёмных мыслей. Надо было срочно отвлечься, и, как кстати, на поляне появилась Рябина. Старшая воительница вальяжно прошлась от палатки соплеменников, наконец, остановившись рядом со своей бывшей ученицей. То время, когда они вдвоём выбегали на пустошь, дабы начать свои тренировки, давно осталось позади, чего не скажешь о взаимоотношении двух давних подруг.

– Ты тоже плохо выспалась? – только после этих слов Ракитник начала осознавать всю серьёзность ситуации. Неужто синяки под глазами на фоне чёрной шерсти воительницы столь заметны? Кошка одобрительно кивнула, давая положительный ответ. Словами подобному горю не поможешь, скорее, в данном случае стоит поскорее выспаться, но, к сожалению, время не то.

Чёрная воительница перевела взгляд на свою наставницу. Та, мягко говоря, не была свежее. Помятые бока в сочетании с заспанными глазами явно говорили о том, что самой Рябине ночью спалось не лучше. Видать, тот несмышлёный котёнок добрался и до старшего поколения. Неожиданно послышался звук, звук, который знает наизусть каждый кот, живший хоть раз в сезон Голых Деревьев. И этот звук, нечто иное как просьба, мольба наконец-то удалить голод. Да, чей-то живот явно докладывал о желании в срочном порядке подкрепиться. И кажется, мольба была направлена в сторону Рябины. Сразу же за этим последовал вполне логичный вопрос: «а не пойти ли подкрепиться?» Оно –  дело хорошее, только вот, любому уважающему себя воителю сперва требуется сходить на охоту.

– Сперва, Воинский Закон, – воительница подняла голову и, прищурив янтарные глаза, продолжила: – после можно и животы набить, – в своей привычной манере сказала Ракитник, поднимаясь с холодной земли. Кошка слегка махнула хвостом, приглашая собеседницу следовать за ней. – Думаю, границы племени не будут тебя долго ждать, а дичь, живущая там, тем более.

С этими словами воительница направилась к выходу из лагеря племени Ветра, держа курс по направлению к Лунному Ручью. Кто знает, возможно, наши герои смогут там найти что-то для себя.

Недвижимый, словно скала, на которой гнездится громокрылый орел. Две капли бронзы вместо глаз, как молнии под перьями величавой птицы. Ветер ворошит шерсть кота, как морской прибой старается вырвать лоснящиеся водоросли с остроконечных рифов, но риф недвижим, вечен, тверд и холоден. Кисточки на ушах трепетали. Дуновения ветра не были похожи на ангельские поцелуи матери - скорее бешеная собака старалась схватить кота за загривок и разорвать в клочья. Ветер свистел и завывал и казалось, что эта собака вот-вот сомкнет чудовищную пасть на шее воина, поднимет к самому небу, ударит о голубую высь, переполненную облаками, и шмякнет о землю. И не будет больше воина, лишь изуродованное тело, подобное камню, заросшему мхом. Но нет, этот риф не сдвинуть. Даже невидимая собака обломает клыки, если попытается схватить воина, а тот, и глазом не моргнув, вцепится клыками в горло, раздирая когтями её огромную мягкую тушу, состоящую и бурь и вихрей, да втопчет в землю-матушку. И не будет бешеной собаки, а будет котам счастье. Вихревая собака знает это и не трогает котов, ибо когда явится воин, способный отомстить за каждого ею убитого, долго придется собаке искупать свой грех перед всем родом кошачьим. Собака лишь играет, забавляется, скачет вокруг лагеря котов, да не обидит своих друзей. Нигде так не резвится вихревая собака, как здесь, ловко подбрасывая в воздух пыль, щелкая клыками над ушами котов, прихлопывая огромными когтистыми лапами маленьких непослушных котят по носу. А воин следит, чтобы не распоясался огромный зверь.
Вот и сейчас собака, обезумев от счастья, вертелась по лагерю, завывала от счастья и звала котов играть, билась боками о листву деревьев и все норовила ударить своим могучим неповоротливым телом кота, сидящего, словно одинокий утес, возле края поляны. Тот не двигался, мрачно и немо глядя далеко-далеко за лагерь, туда, где жили другие коты. Те другие коты звались детьми Грозы - огромной хищной птицы, сверкающей своими когтями, когда тучи разродятся и сотнями маленьких котят-капелек и орошают землю. Те коты сильны, благородны, ловки, а друзья вихревой собаки быстры, выносливы и горды. Волкодав был сыном громокрылого орла и вихревой собаки. Он мог взвиться к верхушкам деревьев, словно ловкая белка, а мог пробежать по полю, будто юркий аспид. Он был ни тем, ни другим, ничем и всем разом. Он был воин своего племени и его враг, он был другом вихревой собаки и громокрылого орла. Но он никогда не делил котов, как детей Грозы,Ветра, Тени и Реки - он делил их только по одному правилу "Ты либо мой противник, либо был им, либо будешь им" - и это исконно верно, ибо ни семьи, ни друзей у кота не было, чтобы он мог точно знать, что есть те, кто не вцепится тебе в загривок, когда ты повернешься спиной, чтобы прикрыть его грудью.
Молчаливый, полный скорби и сожалений, восседающий, словно страж, он глядел вдаль. Он не слушал возню котят возле детской, не слышал историй старейшин, вышедших погреться на солнышке, не слышал смех разговаривающих воителей. Он был один. Были они и был он. И они - не его противники. И он не тронет их, а будет оберегать от тех, против кого выстоять они будут не в силах.